Великопермские вотчины Строгановых в первой половине ХѴІІ века

Великопермские вотчины Строгановых, благодаря своей обширности, своеобразному управлению, частым переходам из рук в руки и постепенному размножению самого рода их владельцев, составляют самую сложную часть работы для историка Перми Великой.

За то именно в этом вопросе изследователь не в праве жаловаться на недостаток источников; именно здесь он находит такое изобилие материалов, которое дает возможность проследить историю частного землевладения Строгановых с желательной обстоятельностию.

В I выпуске «Пермской Старины» (стр. 95 — 130) я указал уже порядок приобретения Строгановыми земель в Перми Великой, внешния границы их вотчин, внутреннее разделение их на округи и особенности управления ими.

Там же приведены все главнейшия данные из особых писцовых книг по вотчинам Строгановским Яхонтова 1579 г., и Кайсарова 162¾ г.г. Теперь я прослежу дальнейшую историю землевладения Строгановых в Перми Великой до половины ХѴІІ века. Дабы яснее представить переход земель из рук в руки и их новыя подразделения на участки, я приведу прежде всего родословную Строгановых до начала ХѴIII века, а именно до Григория Дмитриевича Строганова, известного современника Петра I, снабдив родословие главнейшими указаниями из истории поземельных отношений в фамилии Строгановых с XIV до начала ХѴIII века. (См. таблицу на особом листе).

Родословие и землевладение Строгановых с XIV до начала XVIII века - приложение к странице 69 (7 mb)

После этого полного свода главных родословных и поземельных данных о роде Строгановых нам удобно будет говорить о взаимных поземельных отношениях в вотчинах Строгановых в течение всего ХѴІІ века: они ясны из этой таблицы. Спешим оговориться, что со всей подробностью мы старались указать только поземельные отношения в Великопермских вотчинах Строгановых и только отчасти — в остальных, так как и при этом ограничении наша задача оказалась все таки очень сложною, благодаря обширности Великопермских вотчин. Проследить обстоятельнее поземельные отношения в вотчинах Соль- Вычегодских и Устюжских может кто-либо из местных историков Вологодского края, в руках которых должны быть обязательно тамошния писцовыя и переписные книги, недоступные мне.

Итак при Яхонтове в 1579 г. Великопермския вотчины разделялись таким образом: Орловский «уезд» принадлежал Никите Григорьевичу; правый берег Чусовой и округ или «уезд» Яйвенский — Максиму Яковлевичу; левый берег Чусовой или Нижнечусовской округ вместе с Сылвенским — Семену Аникиевичу. Впрочем два последних участка Максима и Семена Строгановых, судя по писцовой книге Яхонтова, сначала составляли скорее общее владение, не различались резко друг от друга, пока в 1616 году не возник Верхний Чусовской городок, а с ним и новый округ того же наименования^[1].

При Кайсарове в 1623 — 24 г.г., следовательно чрез 44 года, те же земли, с присоединением вновь пожалованных по р. Каме (до нынешняго города Осы), разделялись уже так: Нижнечусовской и Сылвенский округи принадлежали Андрею и Петру Семеновичам, Верхнечусовской и Яйвенский округи — Ивану и Максиму Максимовичам; Орловский и вновь основанный Очерский округи — всем четырем вместе, при чем общим же владением считалась и самая обширная промысловая слобода Ново-Усольская^[2].

После Кайсарова последняя треть имений Строгановых недолго составляла общее владение: в 1626 г. братья, по желанию престарелаго Максима Яковлевича, выраженному им пред смертью, задумали раздел этого общаго наследства, доставшагося им после смерти в 1619 г. Никиты Григорьевича, не оставившего своих наследников^[3]. Но прежде чем этот раздел состоялся, один из четырех участников его, Максим Максимович Строганов, скончался в 1627 или 1628 г., почему бывшая «Никитинская вотчина» в 1629 г. была разделена на три равные части; раздел этот простирался и на Соль - Вычегодское и Устюжское имение покойного Никиты Григорьевича, как видно из раздельных актов^[4]. Раздел Строгановых 1629 года был произведен по грамоте царя Михаила Феодоровича и патриарха Филарета Никитича и по особому «наказу» Варлаама, митрополита Ростовского, Ярославского и Великоустюжского, в присутствии митрополичьяго сына боярского Романа Колачникова, — сначала в Перми Великой и уже после (вероятно, в 1630 г.) — в уездах Соль - Вычегодском и Устюжском. В раздельных актах указаны мельчайшия подробности этого дела, коих мы приводить не станем в виду того, что акты напечатаны в полном виде^[5]. Так как все части были равны, то братья и племянник получили их по жребию, во избежание споров. Укажем только главные основания раздела 1629 года.

Разделу подлежали, как сказано выше, Орел-городок, Очерский острожек, их округи и безъуездная слобода Новое Усолье. Приведем со слов раздельного акта 1629 г. описание Орла-городка и Очерского острожка. Как мы знаем, Орел построен был на урочище, слывшем под именем «Кергедана», в 1564 году^[6]. Священник Ипполит Словцов говорит на основании личного знакомства с этою местностью и данных архива Орловской церкви, что Орел построен был сначала (равно как и первая церковь его Воздвиженская) на левом берегу Камы, которая впоследствии изменила течение, затопив часть древняго Орла и направившись постепенно по другую, противоположную, сторону селения, которое и очутилось таким образом уже на правом берегу Камы^[7]. Изменение течения реки уже совершалось в начале XVII века, как увидим из акта 1629 г., а в начале следующаго ХѴІІІ века заставило жителей Орла, по свидетельству о. Ипполита Словцова, переставить на новое место и главную церковь Похвалы Богородицы. Описания Кайсарова и раздельного акта 1629 года согласно свидетельствуют, что в то время Орел стоял уже «против устья р. Яйвы», следовательно на правом берегу Камы.

Вот краткое описание Орла-городка 1629 года:

«Никитинская отчина Строганова: на Каме реке городов Орлов, против устья реки Яйвы, в трех стенах башни и городни деревянные рубленые, а передняя городовая стена, что от Камы реки, поставлена была вся острогом; а у того городка трои ворота да две башни глухих; и того городка ныне по Каме боковую верхную стену, что от полою от посаду, и переднюю городовую стену, что от Камы, и с острогом и с вороты Камою рекою сметало. Да в городке же царьское богомолие: храм древян во имя Похвалы Пречистые Богородицы о пяти верхах, да в том же храму в пределех служба Архистратига Михаила, да служба Иванна Предтечи, да служба Трею Святителей.... да служба Всех Святых; да в городке же колоколня рубленая круглая, а под колоколнею служба Живоначальные Троицы, а на колоколне десять колоколов болших и менших, да часы боевые, попорчены, стоят в чюлане; да в городке же храм древян же во имя Воздвижения....; да в слободке, что повыше городка Орлова над полоем, Божие милосердие храм древян же во имя Успения Пречистые Богородицы, да в том же храму в пределех служба Николы Чюдотворца, да служба великого мученика Никиты.... А ныне то Божие милосердие — храмы, и образы, и книги, и свечи местные, и колокола, и часы, и со всем церковным строением, приговорили Ондрей и Петр и Иван молитися всем трем ввопче»^[8].

Но за исключением храмов, церковной земли и имущества, выгонной земли, да разсольных труб старых «около Орлова городка» и труб (новых) в самом Орле, — все селение Орловское с его строениями и людьми Строгановы разделили по третям: Андрею досталось в Орловской слободке 24 крестьянских двора, Ивану — 22, а Петру только 10 с соответственной надбавкой в слободе Новоусольской.

Относительно уезда Орловского братья Андрей и Петр Семеновичи и племянник их Иван Максимович условились так: все леса, плотбища (или, по выражению акта 1629 г., исады) и каменоломни оставить в общем владении. Деревни разделить так: Андрею — Таманская Курья, Бажино, треть пашен и покосов на Яйве и лугов в Пешкове, Гурдине и Серасике (Серасинское озеро) и рыбные ловли в трети Андрея; Петру — Редийская Курья (близь Камы деревня), Круглыш на р. Яйве и треть пашен и покосов там же, лугов в Пешкове, Гурдине и Серасике и рыбные ловли в его трети; Ивану — Кондас, Абрамов Камень на Яйве, Притыка на р. Уньве (правый приток Яйвы), треть пашен и покосов на Яйве, рыбные ловли этой трети и луга в указанных выше трех урочищах.

Подобным же образом Строгановы разделили Очерский острожек и его уезд. В акте 1629 года Очер описан кратко:

«Очерской острожек, Никитинская вотчина Строганова, над речкою Очерою: передняя стена рубленая, по углом две башни глухие, а две стены острогом, весь обвалился; в острожке храм древян плоской во имя Сретение Господа нашего Исуса Христа, а во храму образы на золоте и на красках, и книги, и на колоколне пять колоколов — строение Никиты Строганова» ^[9].

В родословной уже показано, что и самый острожек был основан тем же Никитою Григорьевичем в 1597 году. Как и в Орле, участники раздела оставили в общем пользовании церковную землю, имущество и землю выгонную (поскотину) в самом острожке, леса — в его уезде; но дворы и людей в Очере разделили; Андрею — 12 крестьян. дворов, Петру — 18 и Ивану — 8. Деревни достались: Андрею — Ошап, Сюзва, Вятские Острова и Новое Сельцо; Петру — Первая Дуброва на речке Шанай и вся эта речка, деревня «Средняя Дуброва Пермьская, что Пермяки живут»^[10] на речке Средней Акушке и вся речка, дер. Нытва, Табары; Ивану — Дуброва Мельнишная на рч. Шанае, Дальняя Дуброва «вся и с деревнями» (из коих показана Ларина), дер. Юг на Каме и «над Камою рекою в заостровке деревня Пермская, вверх по Каме на левой стороне»^[11], следовательно на правом берегу.

Все варницы, промысловыя строения и крестьянские дворы в слободе Новое Усолье, не имевшей уезда, были разделены на три части, при чем дворов досталось: Андрею и Ивану — по 10, Петру 28.

Затем Строгановы сообща пожертвовали своему старинному богомолью — Пыскорскому монастырю: «речку Сирью с устья и до вершин, по обе стороны земли и леса, и рыбную ловлю, и сенокосы, и бобровые гоны и звериные ухожеи», и по Сирье деревни: Верх-Сирью, Дичьгорт и пустошь Етыпку^[12].
Общий результат Строгановского раздела 1629 года можно показать в следующей таблице, на основании итога, приведенного в самом раздельном акте. (Дополн. к Актам Историч. II, 121 — 122).

1. Андрею Семеновичу Строганову

 2. Петру Семеновичу Строганову

 3. Ивану Максимовичу Строганову

Иван Максимович с сыном своим Даниилом не долго владел доставшеюся ему по разделу 1629 г. третью бывшей Никитинской вотчины. Хозяйственные дела его, по неизвестным нам причинам, шли плохо и скоро вовлекли его в большие долги. В 1637 г. Иван и Даниил Строгановы взяли под залог своих вотчинных Великопермских имений 5070 рублей и затем еще 1300 рублей гостя Григорья Леонтьева Никитникова и сына его Андрея Григорьева, владетелей Веретийской вотчины; кроме того они заняли около 2½ тысяч рублей, под залог тех же имений, у солепромышленников Василья Григорьева Шорина и Якима Сергеева Патокина, обязавшись уплачивать долги всем четырем займодавцам как деньгами, так и солью. Но условленные сроки прошли, а долги не были уплачены: к 1639 году они образовали с % капитал свыше 20000 рублей. По указу царя Михаила Феодоровича повелевалось выкупить вотчины Ивана и Данила Строгановых их ближайшим родственникам Андрею и Петру Семеновичам, дабы сохранить эти вотчины в роде Строгановых; Иван же и Даниил Строгановы потом должны были расплатиться с Андреем и Петром. Согласно этому указу, Андрей и Петр Семеновичи в 1638 г. уплатили в зачет долгов своего племянника: Шорину и Патокину 2432 руб. 5 алтын 2 деньги и гостю Никитникову с сыном его 1300 рублей.

Но последний, за минованием срока для полной уплаты долга, не смотря на начатое погашение его Андреем и Петром Семеновичами, поспешил подать исковую челобитную на Ивана и Даниила Строгановых. Челобитная подана была на Москве, в Посольском Приказе, думному дьяку Федору Лихачеву, да дьякам Максиму Матюшкину и Григорию Львову. На очной ставке с гостем Никитниковым Иван Строганов не отрицал своего долга, но ссылался на отсутствие возможности уплатить его в срок. Постановлено было уплатить остальной долг в пользу заимодавца Андрею и Петру Семеновичам, и когда таковой был вполне уплачен, то «кабальную запись» Ивана Строганова подписал своеручно Никитников, список с нея вместе с делом сдан был в Новгородскую Четверть, а подлинная кабала вручена новым кредиторам Ивана Строганова — его дядям Андрею и Петру Строгановым. Иван и Даниил Строгановы выкупили у них только Яйвенския свои вотчины, а для погашения остального долга должны были отказаться в пользу Андрея и Петра Семеновичей от всей трети бывшей Никитинской вотчины, доставшейся им по разделу 1629 г. По этому поводу 1 марта 1639 года была составлена особая полюбовная запись об уплате дядями за своего племянника его долгов на сумму 24000 руб. деньгами и солью и о переходе, в зачет этой уплаты, в полную собственность Андрея и Петра Строгановых всей Ивановой трети из раздела 1629 г. — в Орле, Очере и Новом Усолье. «И впредь Ивану до той вотчины дела нет», категорически гласит запись^[13].

Таким-то образом вся бывшая Никитинская вотчина, т. е. округи Орловский, Очерский и Новоусольская слобода, с 1639 года опять соединилась в руках Андрея и Петра Семеновичей, при чем одна половина вотчины со смертью Андрея должна была перейти к его сыну Дмитрию, а другая по смерти Петра — к его сыну Феодору. Петр Семенович скончался в Соль-Вычегодске в том же 1639 г., а брат его Андрей вскоре принял монашество и хотя прожил еще до 1649 г., но управление имением всецело возложил на сына своего Дмитрия, предварительно испросив подтвердительную грамоту на все земли, имевшия перейти по его смерти к сыну его Дмитрию Андреевичу.

***

С 1641 года нераздельные дотоле имения Андрея и Петра Семеновичей Строгановых в Перми Великой, Сольвычегодском и Великоустюжском уездах разделились на две равные части, по особым двум грамотам царя Михаила Феодоровича от 31 января 7149 (1641) года — одной на имя Дмитрия Андреевича и другой — на имя Федора Петровича Строгановых. При этом престарелый Андрей Семенович хотя и продолжал считаться владетелем своих пермских имений, но фактического участия в управлении ими он уже не принимал: всеми его делами управлял исключительно Дмитрий Андреевич, во всех дальнейших документах упоминаемый рядом с отцом, до последовавшей в 1649 году кончины последняго.

Обе грамоты царя Михаила Феодоровича от 31 января 1641 года, написанные по одной форме и почти дословно сходные одна с другой, вполне подтверждают все прежде дарованные роду Строгановых исключительные права. Вот подлинные слова обеих грамот:

«. ... и посадских людей и деревенских крестьян судити ему самому (Дмитрию и Федору), или кому прикажет, по прежнему, а наши Пермские и Сибирские воеводы и приказные люди и наши Пермские наместники и их тиуны его, Дмитрия (также и Феодора), и людей его, и посадских людей, и крестьян не судят ни в чем, и в его вотчину не въезжают и не посылают ни по что, опричь разбоя и татьбы с поличным; и Сибирских хлебных запасов, и посошных людей, и плотников, и подвод, и проводников никому не давать, опричь ратного вестоваго дела; коли мимо поедут Городок Чусовую и Сылву — и нашим Пермским наместником и их людем, и Сибирским послом и гонцом всяким кормов никаких не давати, и с Пермичи никотораго счету ни в чем не держати; а судом и всякими нашими податьми ведают их на Москве в Приказе Новгородской Чети (Четверти) дьяки наши; а наши подати Дмитрею (Федору) с своей половины вотчины с Городка с Чусовой, и с острогу, и с варниц, и с слобод, и с деревень, и с рек, и с лесов, и с озер, и с звериных и с рыбных ловель и со всяких угодей дань и оброк платить по прежнему окладу Ивана Яхонтова да подъячего Третъяка Карпова 87 году в Казанском Дворце. А прибылые доходы, что прибыли по писцовым книгам Михайла Кайсарова с товарыщи 131 и 132 годов, платить в Новгородской Чети на срок, на Благовещеньев день, ежегод безпереводно»^[14].

Таковы были в XVI — ХѴІІ в.в. исключительные права Строгановых, которыми легко объясняется та сравнительная зажиточность, какою всегда отличались их вотчины от волостей Чердынского и Усольского уездов, обремененных всякими повинностями в пользу казны и нелегальными поборами местных администраторов, начиная с самих воевод.

Обе грамоты от 31 января 1641 г. были даны Дмитрию и Федору Строгановым только на прямыя наследственные земли их по Каме, Чусовой и Сылве. На бывшую же Никитинскую вотчину они испросили себе особыя грамоты, каковыя и были даны: на половину Дмитрия Андреевича 28 мая 1641 г., а на половину Федора Петровича — 10 апреля того же года^[15].

***

Тем временем, и в старшей линии дома Строгановых совершился переход земель в новыя руки: около 1647 г. скончался Иван Максимович Строганов, оставив все свои земли старшему сыну Даниилу Ивановичу, еще при жизни отца принимавшему участие в управлении вотчинами. Он наследовал от отца полностью Верхнечусовской и Яйвенский округи, но всякое участие в Никитинской вотчине потерял, как мы видели, еще в 1639 году, вследствие разных хозяйственных неудач, постигших его отца. Подтвердительной царской грамоты Даниилу Ивановичу на владение наследственными землями не сохранилось, хотя она, в свое время, конечно, была пожалована ему.

***

Столь значительные, перемены, происшедшия в поземельных отношениях в роде Строгановых в периоде времени с 1619 до1641 года, потребовали новой переписи всех Великопермских Строгановских вотчин, которая и была произведена в конце того же 1641 и начале следующаго года Федором Чемезовым. По Соль-Вычегодским вотчинам такая же перепись была сделана в 1645 году Богданом Приклонским и подьячим Осипом Трофимовым^[16].

Переписные книги Федора Чемезова 1642 г., в полном виде нам на известны, но мы имеем существенное извлечете из них, сделанное историком Строгановых Ф. А. Волеговым в его «Историко-статистических таблицах» (см. № 5)^[17]. Конечно, он пользовался полным экземпляром книг Чемезова, хранившимся (и, может бить, теперь сохранным) в одном из архивов Строгановых. Волегов извлек из этих книг все главные статистическия сведения, которыми мы и воспользуемся здесь^[18]. Со времени Чемезова, как увидим ниже, сильно изменяются границы прежних Строгановских округов в Перми Великой.

За Андреем Семеновичем и сыном его Дмитрием Чемезов в 1642 г. показывает:

1. половину нижняго Чусовского городка и его округа, заключавшую в себе 11 деревень и 1 починок, дворов разных категорий во всех их, включая и городок, 84 и людей мужеского пола 300 челов.;
2. половину сельца Верх-Муллинского и вотчины по речке Мулянке, тогда уже выделившейся в особый округ из обширного Нижнечусовского округа, и при сельце 9 деревень и 9 починков, дворов разных наименований 117 и людей в них муж. пола 401 челов.;
3. половину Сылвинскаго острожка и его округа, имевшую 18 деревень, 94 двора и 298 мужчин;
4. половину Очерского острожка и его округа с 11 деревнями, 76 дворами и 184 мужч.

Всего за Андреем и Дмитрием Строгановыми Чемезов показывает: городков ½ Нижняго Чусовского, острожков — по половине Сылвенского и Очерского ^[19], сельцо 1 Верх- Муллинское, 49 деревень, 10 починков, в них 371 двор разных наименований и 1183 челов. муж. пола.

За Федором Петровичем Чемезов показывает:

1. другую половину Нижняго Чусовского городка и его округа с сельцом Камасиным ^[20], 8 деревнями, 1 починком, 71 двором и 311 мужч.;
2. другую половину сельца Верх-Муллинского и его вотчины с 8 деревн., 3 починк., 112 дворами и 378 мужч.;
3. другую половину Сылвенского острожка и его округа с 26 деревнями, 1 починком, 190 дворами и 668 челов. муж. пола;
4. другую половину Очерского острожка и его округа с 12 деревнями, 70 дворами и 255 мужч.;
5. Орел - городок, в нем 40 дворов и 139 челов. м. п.
6. Новое Усолье с 3 деревнями и 1 починком, 26 дворами и 101 челов. м. п.

Всего за Федором Петров. Чемезов показывает: по половине Нижняго Чусовского городка, Сылвенского и Очерского острожков, сельца Верх-Муллинского, Орел-городок, слободу Н. Усольскую, 57 деревень, 6 починков, в них 509 дворов и 1852 мужчин.

В общем владении Андрея и Федора Строгановых Чемезов показывает, вероятно за неокончанием или неполным размежеванием бывшей Никитинской вотчины, грамоты на каковую были даны, как мы видели, только 10 апреля и 28 мая 1641 года, — в Орловском уезде 5 деревень, в них 85 дворов и 314 челов. муж. пола. Между тем самый городок Орел и слободу Новое Усолье Чемезов написал за одним Федором Петровичем, вопреки раздельным актам 1629 и последующим жалованным грамотам. Очевидно, что полное формальное размежевание Орловского округа, самаго Орла и Новаго Усолья при Чемезове еще не было окончено, чем только и можно объяснить это противоречие его переписной книги 1642 года другим документам того времени. В составленных чрез 5 лет переписных книгах Елизарова, как увидим ниже, такого противоречия уже нет.

Наконец за Даниилом Иванов. Строгановым Чемезов показывает:

1. Верхний Чусовской городок и весь его округ, в нем 40 деревень, 234 двора и 925 челов. муж. пола;
2. Успенский монастырь на Чусовой с монастырской слободкой и двумя деревнями, 14 дворами и 57 челов. муж. пола^[21];
3. Яйвенскую слободку и весь ея округ, в нем 10 деревень и 7 починков, 51 двор в 198 челов. муж. пола.

А всего за Данилом Строгановым показано: Верхний Чусовской городок, Яйвенская слободка и Успенский монастырь, 62 деревни, 7 починков, в них 299 дворов и 1180 челов. муж. пола.

Здесь кстати будет заметить, что тот же Даниил Иванович, жена его Агафья Тимофеевна и дочери Степанида и Анна в 1631 году приобрели себе покупкою за 1440 руб. Кишертскую дачу на р. Сылве (ныне в Кунгурском уезде) от Елисеевых, а те еще раньше купили ее у Сылвенского ясачного татарина Турсунбайка Терегулова, за которым и значится эта дача в книгах Михаила Кайсарова. Точно также Андрей и Петр Семеновичи еще в 1615 году купили Поспеловскую пустошь на реке Тулве (около Осы) у Осинского крестьянина Фомы Исаева, прозвище «Поспелка Двинянин» ^[22].

Общий результат частной переписи Чемезова 1642 г. в Великопермских вотчинах Строгановых, вызванной разными переделами в этих последних во второй четверти ХѴІІ века, — выражается в следующих цифрах: в руках Строгановых в 1642 году в Перми Великой состояло 3 городка (Орел и два Чусовских), 3 острожка (Сылва, Яйва и Очер), 1 слобода Новое Усолье, 1 монастырь Успенский на Чусовой, села Верхние Муллы и Камасино на Чусовой, 163 деревни, 23 починка, во всех селениях 1264 двора разных категорий и 4529 челов. мужск. пола. («Таблицы» Волегова, № 4).

Сравнивая эти цифры с данными писцовой книги Кайсарова 162¾ г.г., мы видим очень значительный прирост населения за эти 18 лет (1624 — 1642 г.г.) и вообще большой успех в колонизации Строгановских земель, еще в XVI в. столь пустынных, малонаселенных. При Кайсарове у всех Строгановых в Перми Великой было 72 деревни и 60 починков, 1032 двора и 1485 чел. муж. пола. А со времени перваго писца Яхонтова, т. е. с 1579 по 1642 год, за 63 года, колонизация Строгановских земель сделала тем более поразительные успехи: при Яхонтове на тех же землях (исключая Очерского округа) было 4 слободы, 11 деревень, 28 починков, 352 двора и 406 чел. муж. пола ^[23]. Таким образом с перваго появления Строгановых на Каме в 1558 году, менее чем в столетие, бывшая прикамская пустыня, среди которой лишь кое-где попадались русские и пермяцкие оазисы, превратилась в культурную страну, в которой закипела бойкая промышленная жизнь. Какой наглядный и любопытный пример колонизаторской способности русских людей!

***

Всего чрез 5 лет после частной переписи Федора Чемезова в вотчинах Строгановых, последовала третья общая перепись всей области Перми Великой воеводы Прокопия Кузьмича Елизарова 1647 года, третья — после Яхонтова и Кайсарова. Елизаров, как мы знаем, был тогда воеводою Соликамским и Чердынским и составил новую перепись как этим уездам, так и вотчинам Строгановых. При указанных быстрых успехах русской колонизации в Приуралье повторение таких переписей являлось совершенной необходимостью для русского правительства. Переписные книги Елизарова по вотчинам Строгановых 7155 (1647) года не были еще в печати, но к счастию найдены мною в полном хорошем экземпляре в г. Соликамске, в частных руках. Со временем я постараюсь напечатать этот важный исторический документ. Копия снята в позднейшее время со старинного экземпляра книг Усольского архива Строгановых и исправлена рукою известного Ф. А. Волегова. Подлинные книги Елизарова сохраняются в Московском Архиве Министерства Юстиции ( см. «Описание его документов и бумаг» книга 1-я. СПБ. 1869 г., стр. 258, № 2533). 

Проследим же подробно состояние Великопермских вотчин Строгановых по переписи Прокопия Кузьмича Елизарова 1647 года. Владельцы вотчин при Елизарове были те же, что и при Чемезове. Мы опять увидим, что даже за эти 5 лет (1642 — 1647) колонизация в вотчинах Строгановых сделала новые и заметные успехи. Так как и писцовыя книги Кайсарова, и переписные книги Елизарова по вотчинам Строгановых я постараюсь со временем напечатать в полном виде, то и не буду перечислять здесь всех деревень и починков, что без особенной надобности много увеличило бы и самый труд, и объем моей работы. Ограничусь только указанием главных населенных мест и общих статистических данных переписи 1647 года, необходимых для сравнений с предъидущими переписями. При Елизарове окончательно изменились прежния границы Строгановских, округов в Перми Великой, хотя установление новых границ, как сказано выше, началось еще при Федоре Чемезове, будучи вызвано изменившимися родовыми отношениями Строгановых и успехами русской колонизации.

текст: Пермская старина. Вып.2., стр. 68-84

 от администрации: персональные владения мы вынесли в отдельные публикации для удобства. Ссылки на них представлены ниже

I. В части Андрея Семеновича и сына его Дмитрия Андреевича Строгановых в 1647 г. состояло: по половине Нижняго Чусовского городка,
Сылвенского и Очерского острожков и Орла-городка с их округами, половина слободы Новаго Усолья, села Верх-Муллинского и его новой
вотчины. -  Пермская старина. Вып.2., стр. 85-88

II. В части Федора Петровича Строганова в 1647 г. состояло по другой половине в тех же самых селениях и округах. - Пермская старина. Вып.2., стр. 88-91

III. В части Даниила Ивановича Строганова в 1647 году состояли: весь Верхнечусовской городок и округ, Успенский монастырь на
Чусовой, Яйвенская слободка и ея округ, село Слутка на Каме и его вотчина и отписные Обвенския деревни. - Пермская старина. Вып.2., стр. 91-98

от администрации: ниже продолжение авторского текста - подведение общих итогов  (Пермская старина. Вып.2., стр. 98-99)

 Елизаров оканчивает свою переписную книгу общим итогом дворов и людей по всем Великопермским вотчинам Строгановых — Андрея, Дмитрия, Федора и Даниила, присоединяя к части последняго и упомянутыя «отписные деревни». Я указываю этот итог в особой таблице сравнительно с итогами Яхонтова, Кайсарова и Чемезова^[24].

Эта таблица наглядно показывает успехи колонизации в вотчинах Строгановых, постепенное расширение их владений в Перми Великой и изменения во внутреннем их управлении и делении по округам. Не только каждое десятилетие, но каждый последующий год был новым шагом в деле колонизации некогда пустынного Великопермского края, что лучше всего доказывается сравнением данных переписей Чемезова и Елизарова, разделенных всего пятилетним периодом времени. За это пятилетие у Строгановых прибавилось: 16 деревень, 33 починка, 338 дворов и в них 1072 человека мужского пола. Дальнейшие успехи Строгановской колонизации мы покажем уже в следующей главе.

источник: Пермская старина. Вып.2., стр. 68-99

 Примечания автора:

[1] ↑ Об этом подробно мною сказано в I вып. «Пермской Старины», стран. 108, 112 — 116, 128 и 126.

[2] ↑ самые подробные сведения об этом см. в I вып. «Пермской Старины», стр. 124 — 130.

[3] ↑ См. изданную мною «Усольскую летопись Ф. А. Волегова». Перм. Губ. Вед. 1882 г. №№ 96 и 97 и оттиски.

[4] ↑ Эти важные раздельные акты сохранились в фамильном архиве Строгановых в Петербурге и напечатаны вместе в «Дополнениях к Актам Историч.», т. II, СПБ. 1846 г., стр. 89-145.

[5] ↑ Из II тома «Дополн. к Актах Истор.» их перепечатал г. Шишонко в своей «Пермской Летописи», т. II. Пермь. 1882 г., стр. 288 — 323.

[6] ↑ «Пермская Старина» I, 112.

[7] ↑ Свящ. Словцов: «Опыт описания некоторых церквей Соликамск. уезда». Пермск. Епархиальн. Ведомости, 1876 г. № 1.

[8] ↑ «Дополн. к Актам Историч.» II, 90. Сравни «Пермск. Старину» вып. I, стр. 112, 129 и 130.

[9] ↑ «Дополн. к Актам Историч.» II, 113; сравни «Пермск. Старину», вып. І, стр. 123 — 124.

[10] ↑ Важное подлинное свидетельство о месте жительства Пермяков в 1629 году «Дополн. к Актам Историч.» II, 115.

[11] ↑ Другое подобное же свидетельство. ibidem, стр. 118.

[12] ↑ «Дополн. к Актам Историч.», II, 110 — 111.

[13] ↑ Этот любопытный юридический акт вместе с раздельными актами 1629 года напечатан во II т. «Дополнений к Актам Историч.». В нем приведен и подлинный текст «кабалы» Ивана и Даниила Строгановых.

[14] ↑ Данные взяты из рукописных списков с грамот 1641 года, принадлежащих мне. Подлинники хранятся в фамильном архиве Строгановых в Петербурге. В полном виде обе грамоты в печати еще не были. Сравни эти свидетельства с данными грамоты 1564 г. в «Пермск. Старине» вып. I, стр. 96.

[15] ↑ Обе грамоты хранятся также у Строгановых, в печати еще не были и имеются у меня в позднейших рукописных списках. Грамота Дмитрия Андреевича от 28 мая 1641 г. сохранилась без конца, утраченного и в оригинале.

[16] ↑ «Описание докум. и бумаг Моск. Архива Минист. Юст.» I, стр. 256, № 2524.

[17] ↑ Изданы мною в «Памятной книжке Пермской губернии на 1889 год», издания Губернск, статист. комитета.

[18] ↑ Они полностью напечатаны уже с рукописи и в «Пермской Летописи» Шишонко, т. II, стр. 446 — 448.

[19] ↑ В таблицах Волегова, как показывает сличение данных Чемезова 1642 и Елизарова 1647 г., в этом случае допущена неточность (см. таблицу под № 5). Наш вывод основан сверх того и на грамотах Строгановых. Авт.

[20] ↑ Что следует из переписных книг Елизарова 1647 года. Авт.

[21] ↑ Подробности об Успенском монастыре см. в «Пермской Старине» I, 121-122 и 126.

[22] ↑ «Историко-статист. таблицы» Ф. А. Волегова, примечания к таблице № 2, в «Памятной книжке Пермск. губ. на 1889 г.» Также см. «Пермск. Стар.» I, 125. Покупка Кишертской дачи, начавшись в 1631 г., производилась затем по частям долгое время.

[23] ↑ «Таблицы» Волегова, №№ III и ІѴ и «Пермская Старина», I, 121. Тут же на стр. 95-130 можно ясно видеть состояние Строгановских земель при Яхонтове и Кайсарове.

[24] ↑ Пользуюсь при этом «Таблицами» Ф. А. Волегова 

• Назад
• Вперёд